Бражнев Александр.
Школа опричников.
Исповедь энкаведиста
Повесть.

ПОД СЛЕДСТВИЕМ

17 апреля меня вызвал к себе по телефону особый уполномоченный НКВД, в комнату 221. Предъявив удостоверение личности, я зашел в управление и направился в назначенную комнату. В коридоре встречаю чекиста в чине лейтенанта государственной безопасности. Он остановил меня:
— Вы ко мне, товарищ Бражнев?
«Ого! — промелькнула мысль, — и тут установлена слежка!»
— Не знаю, товарищ начальник. Я в комнату 221.
— Будем знакомы. Особый уполномоченный Яржевский. Идемте.
Мы зашли в кабинет.
— Садитесь, товарищ Бражнев.
— Спасибо.
— Хорошо или плохо?
— Что именно?.. Вы мне лучше скажите, товарищ начальник, за что я сюда попал?
— А вот вы мне лучше расскажите. Нате-ка вам протокол допроса и напишите, как и что произошло. Если одного бланка будет мало, я вам дам еще один, а если двух мало, дам третий.
— Я ничего не понимаю, товарищ начальник. В чем вы меня обвиняете?
— Подумайте и напишите.
— Да о чем?
— Вы сами прекрасно знаете.
— О чем же я могу писать?
— Ах, не знаете? Ну идите домой. Вы где живете?
— Поселок Немышля, направление ХТЗ (Харьковский тракторный завод).
— Далековато. Это, наверно, километров десять будет?
— Да, не меньше, товарищ начальник.
— Ну хорошо. Идите. Только — домой, потому что мы можем вас вызвать в любую минуту. Сколько надо вам времени идти пешком?
— Я не могу точно знать, но примерно, три — три с половиной часа.
— Ну хорошо, потом посмотрим.
Я вышел и сразу же попал на попутный мне трамвай № 20. Домой я прибыл ровно через 50 минут. С каждой минутой надо считаться и рационально распределить время на еду и отдых.
Ровно через полтора часа — телефон. Я снял трубку.
— У телефона сержант государственной безопасности Бражнев.
— Говорит особый уполномоченный лейтенант государственной безопасности Яржевский. Будьте добры явиться ко мне в 14.00, в комнату 221.
— Есть товарищ начальник.
И начал одеваться. Ровно в 14.00 я прибыл.
— Ну как теперь? Напишете?
— Не знаю о чем, товарищ начальник.
— Ну, раз не знаете, идите домой.
Ровно в 16.00 звонит телефон. Я обязан явиться в 18.00. Явился.
— Надумали, товарищ Бражнев?
— Ставьте вопрос прямо, товарищ начальник. В чем вы меня обвиняете?
— Ну идите домой.
— К каким часам явиться, товарищ начальник?
— Мы скажем.
Не успел зайти в квартиру, телефон.
— К каким часам явиться, товарищ начальник?
— Ах, вы уже знаете, товарищ Бражнев!.. К 22.00.
Являюсь.
— Сержант государственной безопасности Бражнев прибыл по вашему вызову.
— Дисциплина у вас хорошая. Садитесь. Еще не вспомнили?
Молчу.
Ухожу. Добираюсь домой последним трамваем.
В час ночи телефон.
— Это вы, товарищ Бражнев?
— Да, я.
— Будьте добры, придите ко мне к 4.00.
Так продолжалось до 15 мая: трое суток вызовы, а на четвертые — дома, без вызова. Зная, что четвертый день свободный, я отправился с жалобой к прокурору войск НКВД по Харьковской области, но получил ответ: «У меня вашего дела нет. Я думаю, особый уполномоченный еще его не закончил».
— Товарищ прокурор! — взываю я. — До сих пор не знаю, в чем меня обвиняют!..
— Хорошо, я поговорю.
Три дня меня не трогают. 19 мая опять вызов. Являюсь. За столом особого уполномоченного сидит читателю уже известный младший лейтенант государственной безопасности Яневич.
— А! Кажется, уже знакомы?
— Садитесь и рассказывайте правду. Я вам, товарищ Бражнев, о прошлом напоминать не буду. Практику вы, наверно, помните?
— Да, помню.
— Ну вот, теперь мы с вами вдвоем. Курсантов ваших с вами нет, и я думаю, что на меня никто не набросится. Вы обвиняетесь… — он сделал паузу, — вы знаете, в чем вы обвиняетесь?
— Нет.
— В связи с контрреволюционером. Вы помогли ему — прямо или косвенно. Вы выдали паспорт, кому?
— О ком вы говорите, товарищ младший лейтенант?
— Вы знаете, о ком... И мы его нашли.
«Врешь, — думаю, — подлец! По глазам вижу...»
— На каком основании вы дали распоряжение прописать его, а потом выдать пятилетний паспорт? — называет фамилию дяди.
— На том основании, что у человека были похищены документы в дороге и отказать ему — это значит послать на преступление. В советском кодексе говорится: «Не тот преступник, кто сделал преступление, а тот, кто толкнул его на путь преступления».
— Да, я знаю, что вы грамотны, но ваш номер не пройдет, и вы ответите по всей строгости революционного закона... Так вы не хотите признаться?

Дальше

К содержанию Бражнев Александр. Школа опричников. Исповедь энкаведиста